Собака Метцгера - Страница 4

Китайчик Гордон отправился на кухню варить кофе. Плохо начинаю, огорчился он. Мало было ночных посетителей, а тут еще и это! Просто не верилось, что Доктор Генри Мецгер придавал значение такой ерунде. Ну, бывают разногласия в вопросах тактики, но чтобы опуститься до мести… Ожидая, пока вода закипит, Гордон анализировал смысл поступка Доктора. Человеческая одежда представляется коту подобием шерсти животного, как же глубоко надо презирать хозяина, чтобы помочиться на его комбинезон!

Лучше уж не думать об этом. Сегодня слишком важный день, чтобы забивать его личными проблемами. Много месяцев он ждал этого момента, измерял и рисовал эскизы, шлифовал, сверлил, придавая форму стальным деталям, затем смазывал и полировал их. Наконец, вручную приводил механизм в действие, скользя взад-вперед эксцентриком, чтобы заставить цилиндр повернуться. Он исследовал деталь со всех сторон, анализируя царапины и заусенцы, означавшие дисбаланс или ошибку в наладке. Китайчик Гордон был мастером по изготовлению инструментов, единственным специалистом, способным сделать такую вещь, вопрос лишь во времени. Но сделает ее только он, и сделает хорошо.

Китайчик Гордон с чашкой прошел в мастерскую, чтобы открыть фургон и полюбоваться своим детищем. Все было исполнено как надо, конечно, можно совершенствовать и дальше, но он удержался усилием воли. Детали обрабатывались и подгонялись с такой тщательностью, что казались единым целым. В данном случае все должно быть сделано с расчетом, чтобы при эксплуатации быстрое наращивание и осаждение сажи не приводило бы к заклиниванию оружия или тепловым деформациям.

В отменном исполнении своей части работы он не сомневался. Ему частенько удавалось преуспеть там, где даже асы терпели крах. С законной гордостью пробегая глазами деталь за деталью, он чувствовал удовлетворение: дульный тормоз с мощными возвратными пружинами, гладкий цилиндрический кожух патронника и длинный черный ствол. Он восстановил все это совершенство вплоть до мельчайших подробностей: вот она — работающая М-39А-1, автоматическая авиационная пушка.

Протянув руку, Гордон еще раз проверил подающий механизм, качнув зубчатое колесико в ряду других, и натяжной ремень. Затем на счастье слегка толкнул большим пальцем выбрасыватель, прежде чем закрыть дверцу фургона.

Наслаждаться чувством гордости мастера и обладателя мешал холод, идущий от цементного пола к босым ногам. Китайчик побрел наверх поискать, во что одеться, и по пути увидел Доктора Генри Мецгера, возвращающегося тем же путем. Оба остановились.

— Ладно уж, — мирно сказал Китайчик, — что с тебя взять, дерьмо лохматое, все-таки ты зверь. Вот в чем твоя беда. Ты даже не сообразил, что сегодня суббота, башка дерьмовая. А я по субботам не ношу комбинезон — вот так! Ладно, может, и я бы на твоем месте помочился на твои джинсы и рубаху.

Он засмеялся и направился в спальню.

Когда он вернулся, застегивая рубашку на ходу, Доктор Генри Мецгер как раз закончил испражняться на валяющийся комбинезон и деловито зарывал кал, скребя по штанам задними лапами.

Напевая «Старый Дэн Такер», Китайчик Гордон гнал фургон по автостраде Грушевый Цвет, потом резко свернул на дорогу номер 18 в Викторвилл. Когда проскочили Музей Роя Роджерса, где огромная статуя Триггера овевалась горячим зноем пустыни Мохаве, Кеплер опрокинул пиво Иммельмана прямо в башмаки Гордона. Теперь всякий раз, когда Китайчик поддавал газу, раздавался хлюпающий звук. Гордон приступил к исполнению следующего коронного номера:

Та девушка из доли-и-ны —
Она опасней лави-и-ны!

Кеплер и Иммельман терпели, но когда уже миновали «Дерево Джошуа» и двинулись к приюту «Двадцать девять пальм», Иммельман начал поглядывать на Китайчика, а уж «Бонго, Бонго, Бонго, Бонго — не уеду я из Конго» вывело из себя и Кеплера. Китайчик Гордон сначала не понял почему, но потом сообразил, что в 1965-м Кеплер был наемником в восточных землях близ озера Танганьика, и заткнулся.

Не притормаживая, они промчались мимо «Пальм» прямо к Пинто-Бейзин. Наконец подъехали к промоине у самого подножия гор Хекси, где с запада на восток тянулись безлюдные песчаные равнины с пожухшей от зноя растительностью.

— Здесь? — спросил Иммельман.

Китайчик Гордон не ответил, но деловито съехал с шоссе и двинулся вдоль пустыни по высохшему руслу. Неделями раньше он нашел отличное местечко. В двухстах ярдах ржавел корпус брошенного пикапа «Форд-Ф-100». Когда Гордон обнаружил его, то никак не мог понять — то ли какой-то идиот припарковал его здесь перед самым наводнением, то ли просто бросил, сняв покрышки.

— Местечко — что надо, — объявил Китайчик Гордон. — В радиусе пятидесяти миль ни души.

— Еще бы — тут и микроб не выживет, — заворчал Кеплер, засовывая банки с пивом под мышки. — Шевелитесь, чтоб до темноты успеть.

Но Китайчик Гордон спешить не собирался. Он аккуратно развернул фургон и поставил его на одну линию с пикапом.

— Итак, — начал он. — Я прицеливаюсь, пользуясь зеркальцем на приборном щитке, но для этого мне нужно соответствующим образом поставить фургон.

— Ага, — зевнул Кеплер. — Ты поставить поставишь, но попадешь самому себе в зад.

— Ошибаешься — у меня все схвачено, — терпеливо пояснил Гордон, щелкнув выключателем под щитком. Панель фургона отворилась, и показалось дуло М-39.

— Ой, держите его! — И Иммельман с Кеплером выкатились из фургона и встали на безопасном расстоянии.

— Валяй дальше, — скомандовал Иммельман.